Вот тогда я успокоилась. Что бы ни происходило, квэхвисты здесь ни при чем. Никто из них не посмеет гнусно говорить о Вожде А. И я вышла на улицу. Первое, что увидела я, — это сотни мелких схваток на набережной и черные столбы дыма над развалинами. Дархайцы в пятнистых комбинезонах сражались как львы, каждый против десяти-пятнадцати вооруженных. В этом сезоне на Земле было необычно много туристов с Дархая. Сейчас их убивали. Убивали земляне! Но — земляне в развевающихся дархайских лвати!
Люди резали друг друга мечами, и лязг железа сливался в омерзительный надсадный гул. Ни одного выстрела? Почему? Кто эти твари в маскарадных лвати, которые не одевают нынче на Дархае? Кто?! Что с Землей? Я стояла на пороге отеля, пытаясь понять. А потом крикнула: «Андрей Аршакуни!»
И мне ответили: «Андрей Аршакуни с нами!»
На клич ко мне прорывались истерзанные, ободранные, но не сдавшиеся дархайцы. Кто-то протянул мне меч, и я пошла вниз по ступеням, прорубаясь сквозь потные лвати лже-квэхвистов. Эти выродки были сильны скопом против одиночек. Сотня настоящих борцов, сплотившись, рассекла их, как топор полено.
И мы пошли вперед. Я вела иди меня вели? Не знаю. Нас становилось все больше. Из переулков, тупиков, подворотен к нам, отражая десятки ударов, рвались хрупкие пятнистые фигурки. Дойти удавалось не всем.
Во время короткой передышки меня назвали Старшей Сестрой. Я поняла: этим людям нужно было объединиться, чтобы победить. Но они были равны между собой, а старшие групп, видимо, погибли. Не появись я, звавшая имя Андрея и не похожая на них, изверги перебили бы дархайцев поодиночке. Они целовали значки с портретами Далекого Брата и Вождя А и просили меня вести их.
«Что случилось?» — спросила я. Мне наскоро объяснили: по лучезарной воле Любимого и Родного они отправились на Землю, чтобы познакомить местных квэхвистов с некоторыми новыми идеями, изреченными Вождем. Совместными усилиями должны были дархайцы и квэхвисты Земли развернуть страстную проповедь светоносных слов. Курс лекций назывался «Плоды Ла». Теперь, неожиданно, братья обернулись против них…
Все это звучало высокопарно, но дархайцы не умеют лгать. Я ни на миг не усомнилась в их рассказе. Нас было уже около двух тысяч, и к нам приставало все больше ободранных и озлобленных землян, выбегающих из полусожженных домов. На одной из площадей я впервые увидала, как плачут дархайцы. Они опустили мечи и окровавленными кулаками грозили небу, проклиная глорргов, закутавшихся в ти-куанги борцов. Посреди площади, подвешенные к столбу, болтались на закопченной цепи обгорелые человеческие останки. «Смотри, Старшая Сестра, как харрингенг расправился с таученгом Лоном Сарджо, руководителем нашей группы».
Там, на площади, я наконец поняла все до конца: это — конфедераты! Грязные конфедераты! Они, прикрывшись пустой бумажкой, подготовили мятеж. Они убили Рафаила Никитича, пожертвовав для этого своим Президентом, перебили моих соотечественников, а затем обрушились на дархайских туристов, ослепленные волчьей злобой против мира и прогресса. Кто этот Солнце Власти? Неважно. Кто бы он ни был — властолюбивый маньяк, сотрудник КС, платный провокатор — его путч направлен против двух единственно верных оплотов Справедливости в Галактике. Против Единого Союза и Дархая…
Мы добрались до логова мерзавца и выжгли его дотла. Я сама рубила погань, защищавшую вход в Клуб Гимнастов-Антикваров. Тут почти не было лвати, зато оказалось много военных мундиров. Соленые комки летели в лицо, но вытирать их не было времени.
— Харрингенг! — закричал кто-то за моей спиной. Я обернулась и узнала того, кто намекал мне на козни «Мегапола». Он умер нелегкой смертью…
Сейчас на Земле спокойно, если можно назвать покоем тишину душегубки. Кое-как наладилась связь: города откликаются, и некоторые согласны признать контроль Земного Центра. Другие… До них еще дойдут руки. Пожары прекратились. Но Лондон, Токио, Калькутта, Новый Узень, Нью-Йорк, Урюпинск молчат. И не только они.
Нгенги не прошли — это главное. Остатки затаились. Но они сделали все, что смогли: среди выживших лишь десятка два инженеров, ни одного учителя. Сгорели склады. Разрушены каналы. Не удалось спасти ни космолеты, ни навигаторов. Живые молят о помощи: начались эпидемии. Чем помочь?! Нечем. Ни аптек, ни врачей. Нгенги позаботились и об этом.
Дальняя Связь перекрыта начисто. Что с Внешним Миром? Где помощь? Не знаю. Но хочу верить, что дьявольский план конфедератов провалился. Союз жив! Иначе корабли ДКГ уже давно были бы здесь. Братья мои, дархайцы и земляне, стоят на страже у дверей. Глаза их суровы. Устоял ли Дархай?
Думаю, сегодня, сейчас, Земле нечего ждать. Что бы ни произошло во Внешнем Мире, там пока не до нас. И значит — плакать нельзя. Потому что я одна несу ответственность за миллионы жизней… Впрочем, скорее за сотни тысяч. Или — уже десятки? Они напуганы, голодны, больны. Они обезумели.
Как легко все-таки они обезумели…
Ну что ж. Умирают люди. Надежда не умирает. О нас вспомнят. Конечно, вспомнят. Не скоро? Пусть. Мы будем ждать. И дождемся.
Так говорю я. Старшая Сестра Эльмира, в 123 день Ожидания…
10. И ОПЯТЬ НЕСКОЛЬКО ОТРЫВКОВ ИЗ «ОБЩИХ РАССУЖДЕНИЙ» (вместо эпилога)
…"Аминь!» — сказал я. А мог бы сказать и «кисмет». Да и еще много другого, не запрещай сан сквернословить. Одним словом, чему быть — того не миновать. Хотели сатанги того или нет, но именно они подложили человечеству свинью и, вынув камень из-за пазухи, показали кукиш в кармане. Вам кажется, что это чересчур образно? Что делать, именно такова была объективная реальность. И все мы, современные и образованные люди, так сплясали под их дудочку, что сегодня единственным нормальным на всю Галактику остается, кажется, ваш покорный священнослужитель, стааааааренький папка Бенедикт XXVII.
Сатанги слишком усердно помогали человечеству искать дорогу в Дальний Космос. Страсти по боэцию до того перегрелись, что нервы у держав наконец сдали, а офицеры, застоявшиеся в ангарах, напротив, не подвели. И грянула мерзкая и глупая драчка, после которой вдруг выяснилось, что боэция-то прекрасно хватает на всех, а результатом всей прелести оказалось вообще нечто непонятное и именующее себя режимом, прости Господи, истинного пути каких-то квэхва.
В общем, все утряслось. Открылся паритетный институт, а сатанги решили, что теперь, уладив взаимоотношения в рамках культурного мира, чем-нибудь поспособствовать и Дархаю. Они выделили несколько особей для консультирования тамошнего мальчугана — вы помните, кажется… да, того самого А Ладжока, который послал мне однажды свой портрет. Но мальчик подрос и, вдохновленный сатангами, осмелел так, что погнал в шею с планеты не только послов обеих держав, но и самих сатангов.
Человечество недоумевало, но, в конце концов, события на Дархае — внутреннее дело самих дархайцев, и их оставили в покое, благо поставки боэция А Ладжоком благоразумно не прекращались.
А вот сатанги, представьте, обиделись! Во всяком случае, проявили наконец хоть какую-то эмоцию. Они решили лишить Дархай своего благосклонного внимания и занялись работой на благо остального человечества.
К тому времени все уже поняли, что с войнами пора кончать. Мало того, что грешно, так еще и перестало самоокупаться. Сначала побаивались — как же! — посягнуть на кадровые армии. Но вот посягнули — и ничего. Ни тебе мятежа, ни даже завалящего путчика. Ин ладно. А вот как быть с оружием? Не приведи Господь, само рявкнет. Уничтожить? Опять же: как? Вдруг что-то у кого-то останется. Пиши — пропал паритет. Это я вам как папа говорю.
МЕЖГАЛАКТКООП «Нет — войне» подрядился было демонтировать железки, но, узнав условия, плюнул на гонорар. Представляете? Тут сатанги и предложили помочь: вы, мол, подпишите, а мы уничтожим. Все и сразу. Под «все» они разумели, естественно, оружие, сделанное на базе развитой технологии. А мечи, бумеранги, разные там фурикэны и прочий антиквариат оставался человечеству на память. Эту дребедень сатанги за оружие не считали. Да и нельзя же уничтожать музейные ценности. А именно такими ценностями и были с некоторых пор вооружены дархайцы. Смекаете? А Галактика, к сожалению, смекнула поздно. Христопродавцы-журналисты даже похваливали Вождя А за шаг вперед по стезе разоружений.